«Разуверение», анализ стихотворения Баратынского

История создания и публикации

Стихотворение было написано в 1821 году и было опубликовано в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения» (1821, ч. 16, № 2) вместе со стихотворением «Нет, не бывать тому, что было прежде!» под общим названием «Элегии» (публикация была анононимной, подписана двумя звёздочками). В следующем году было напечатано отдельно, с подзаголовком «Элегия», в журнале «Новости литературы» (1822, кн. 1, № 3).

В этих первых публикациях третья строфа выглядела следующим образом:

Слепой тоски моей не множь
Прелестным призраком былого;
Воображения больного
В его дремоте не тревожь!

В собрании своих стихотворений (Стихотворения Евгения Баратынского. М., 1827) поэт изменил эту строфу следующим образом:

Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!

Стихотворение 21-летнего, а затем (во второй редакции) и 27-летнего Баратынского было предположительно обращено к его кузине Вареньке Кучиной.

Композиция, образы, стихотворный размер

Стихотворение написано четырёхстопным ямбом и состоит из четырёх катренов с чередующимися рифмами (женская чередуется с мужской). Ритм и лексика стихотворения намеренно приближены к разговорной речи: лирический герой (в окончательной редакции ставший «больным») ненавязчиво жалуется былой возлюбленной (в окончательной редакции ставшей ему «заботливым другом») на «усыпление» прежних чувств и забвение прежних мечтаний.

Смысл жалоб лирического героя ясно раскрывается самим композиционным строением стихотворения. Оно начинается призывом, предупреждением («Не искушай…») и логически подготавливает финальное объяснение:

В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.

Поскольку стихотворение имитирует живую разговорную речь, постольку в нём практически отсутствуют тропы. Исключение составляет важный метафорический эпитет: «Слепой тоски моей не множь…»: он помещён в самый центр стихотворения – в начало третьей строфы – и указывает на некий неразработанный подтекст, на глубокую подоплёку разочарования лирического героя. А точнее, вводит его в общеромантический контекст европейской лирики и психологической прозы, где, напротив, именно мотив слепой тоски превосходно разработан и неоднократно отработан в произведениях, в центре которых стоит разочарованный романтический герой.

В первой редакции были и другие эпитеты. Во-первых, некие ранее существовавшие отношения между лирическим героем и его возлюбленной именовались прелестным призраком былого. Во-вторых, был и ещё один, и даже более важный, эпитет:

Воображения больного
В его дремоте не тревожь!

Слабость этого эпитета и всей строки (в окончательной редакции заменённой) состояла в возникающей возможности двойственного прочтения: инверсия могла вычитываться из текста (эпитет не на первом, а на втором месте, что хоть и возможно в русском языке, но для него нехарактерно, а характерно для французского), но равным образом может и не прочитываться, и тогда больного – не эпитет, а субстантиват (чьё воображение?), чем он и стал во второй редакции. В этой, окончательной редакции, речь идёт уже не просто о больном воображении, а о какой-то более серьёзной (но не физической, а нравственной) болезни лирического героя. И в связи с этим существенным изменением взамен упразднённых эпитетов возникает новый, относящийся уже не к лирическому герою, а к былой возлюбленной, которая в этом новом лирическом сюжете повела себя благородно и превратилась чуть ли не в сиделку при больном – в «друга заботливого».

Тема, жанр и литературное направление

Тема стихотворения – хрупкость и скоротечность любовного чувства. Перед нами истинный шедевр интимной лирики, продолжающий художественное изучение психологии любви в европейской литературе эпохи романтизма, равно как и открывающий путь к созданию новых оригинальных любовных коллизий и сюжетов. Так, Пушкин в восьмой главе «Евгения Онегина», анализируя всю историю чувства Татьяны к Онегину, несомненно, держит если не в сознании, то в подсознании мысль своего друга Баратынского о невозможности "предаться вновь Раз изменившим сновиденьям!"

Знаменитый романс М. И. Глинки

Михаил Глинка свой первый романс, ставший знаменитым, написал именно на текст «Разуверения» и именно в том самом возрасте 21 года, в каком и сам Баратынский написал этот текст.

Опубликованный в 1825 году и неоднократно переиздававшийся, романс Глинки был написан на текст первой редакции «Разуверения». При этом композитор внёс в текст и свои собственные изменения. В частности, он заменил слепую тоску – немой. А это тот случай, когда одно слово меняет всё.

В стихотворении Баратынского охлаждение, разуверение, разочарование лирического героя поистине болезненны, тоска его слепа, ибо самому ему непонятна и может быть расшифрована лишь в контексте той «болезни века», о которой многократно и подробно говорят романтики. В любовных отношениях девушке здесь нечего ловить: в образе лирического героя угадывается будущий Онегин или даже Печорин. Максимум, чем Она может стать Ему, так это «заботливым другом».

В романсе Глинки, чья музыка не лишена сентиментальности, тоска лирического героя просто нема: очевидно, ему недостаёт смелости высказать свои чувства «былой» (?) возлюбленной. А значит, остаётся надежда, что когда (и если) он всё же наберётся смелости, между Ним и Ею всё ещё возможно…

По писателю: Баратынский Евгений Абрамович